Останется с тобою навсегда   ::   Вергасов Илья Захарович

Канун большой весны, благодатные дожди сгоняют последний снег в лесных чащобах, На солнечной стороне цветет мать-и-мачеха, набухают почки; щука вышла на мелководье метать икру. Мария Степановна ухаживает за мной с материнской жалостью. А я, как кулижка, что держится под столетним, дубом даже в жару, застрял в четырех стенах. Движение, которое пошло с начала марта по всем станичным улицам и унесло моих соседей, не задело меня.

Мария Степановна спросила:

- Чи не захворалы? Клыкну я дида Яковченко - дюжий знахарь.

- Не надо, хозяюшка...

- Як знаете.

Каждый день на имя полковника по рапорту. Каюсь, умоляю: в любую часть на любое дело, хоть в штрафной батальон, только не безделье. Ни ответа ни привета, И устав вызубрил, что называется, назубок.

В старой казацкой хате время ползет тихо. На столе лежит устав, за дверью ходит Мария Степановна, поскрипывает колодезный ворот. В печке погуливает ветерок.

Жду, жду... Хочется махнуть туда, где над горами текут облака, а меж ними предвесенняя просинь.

Но вот на Ворошиловскую, пять пришел за мной дежурный по резерву:

- Срочно к полковнику.

Начальник резерва вежлив, предупредителен:

- Садитесь, Константин Николаевич.

"Константин Николаевич"! Каким ветром подуло?

Сижу словно на иголках, смотрю - он открывает сейф, достает из его чрева мое личное дело. Оно было в отделе кадров, а теперь почему-то здесь.

Мотяшкин садится рядом.