JК
Последний год жизни Герцена :: Орлова Р
Страница: 12 из 82Серно-Соловьевич в 1868 году по существу возражал: "Не польское дело, а отсутствие в вас внутреннего содержания заставило публику отвернуться от вас..." ("Наши домашние дела").
После защиты польского восстания 1863 года газета потеряла 4/5 подписчиков, и тиража в две с половиной тысячи, по тем временам цифры очень высокой, уже не достигла.
М.Погодину представлялось: все дело в том, что нет колокольни, без которой колокол для русского человека - бессмыслица. "Герцен не от усталости перестал звонить в "Колокол", а оттого, что он видел, что благовест к "собору" - проповедь в пустыне, а в "набат" ударить было против его убеждений, против характера всей его деятельности", - писал автор анонимной брошюры (1870 г.).
Не это ли ближе всего к истине?
Герцен устал, как устает в определенном возрасте каждый человек, да еще при неслыханно напряженной деятельности. Но усталость он преодолел бы - он преодолевал ее не раз.
Чтобы его услышали, он прежде всего должен был слышать сам. Усомнился продолжает ли слышать, имеет ли право говорить от имени России?
Двадцать два года прошло с того дня, когда уже и "ветер мел снег из России на дорогу" ("Былое и думы"), когда счастливый Герцен мчался навстречу западным свободам.
Не так уж много можно вычитать из русских газет и журналов. Не много из писем, даже дружеских, а друзей на родине становилось все меньше. Не много можно узнать у русских путешественников, даже самых осведомленных.
После защиты польского восстания 1863 года газета потеряла 4/5 подписчиков, и тиража в две с половиной тысячи, по тем временам цифры очень высокой, уже не достигла.
М.Погодину представлялось: все дело в том, что нет колокольни, без которой колокол для русского человека - бессмыслица. "Герцен не от усталости перестал звонить в "Колокол", а оттого, что он видел, что благовест к "собору" - проповедь в пустыне, а в "набат" ударить было против его убеждений, против характера всей его деятельности", - писал автор анонимной брошюры (1870 г.).
Не это ли ближе всего к истине?
Герцен устал, как устает в определенном возрасте каждый человек, да еще при неслыханно напряженной деятельности. Но усталость он преодолел бы - он преодолевал ее не раз.
Чтобы его услышали, он прежде всего должен был слышать сам. Усомнился продолжает ли слышать, имеет ли право говорить от имени России?
Двадцать два года прошло с того дня, когда уже и "ветер мел снег из России на дорогу" ("Былое и думы"), когда счастливый Герцен мчался навстречу западным свободам.
Не так уж много можно вычитать из русских газет и журналов. Не много из писем, даже дружеских, а друзей на родине становилось все меньше. Не много можно узнать у русских путешественников, даже самых осведомленных.