JК
Повседневная жизнь американской семьи :: Баскина Ада
Страница: 5 из 333Даром, что ли, летела в самолете двенадцать часов, пересекла несколько стран и целый океан? Но чем больше вглядывалась, тем больше ощущала смутное недовольство. Разочарование, что ли? Вот за три года до того я была в Индии. Лёту в два раза меньше, а экзотики — через край. Другой цвет кожи, другие одежды, и эти смуглые лица, и огромные черные глаза.
А тут... Ну, конечно, одеты американцы чуть лучше (особенно тогда, в начале 90-х). Держатся более уверенно. Конечно, в их жестах, походке заметна большая свобода, раскованность. Но в целом они, кажется, не так уж сильно отличаются от нас.
Вот, например, сидит таможенник, невысокий, плотный, с пшеничной шевелюрой. Ну чем не кузен такого же крепыша с блондинистым чубом, который проверял мой багаж в Шереметьево? Я напряглась в ожидании неприятной процедуры. Собственно, сама процедура возражений не вызывала: тот, в Москве, задавал необходимые вопросы, я честно отвечала. Неприятным был тон — холодный, подозрительный, на грани безразличия и неприязни.
— Простите, мэм, вы о чем-то задумались? — услышала я голос его американского коллеги. На меня смотрели такие же светлые глаза, но — улыбающиеся. Он улыбался все время, пока выполнял те же обязанности, что и его московский «кузен». Но одновременно, ни на минуту не прерывая работы, вел со мной веселый диалог.
— Вы впервые в Америке? Очень хорошо. Надеюсь, вам понравится. А куда вы теперь? В Чикаго? Тогда вам нужен местный терминал, сейчас я попрошу кого-нибудь помочь, — он нажал на кнопку.
А тут... Ну, конечно, одеты американцы чуть лучше (особенно тогда, в начале 90-х). Держатся более уверенно. Конечно, в их жестах, походке заметна большая свобода, раскованность. Но в целом они, кажется, не так уж сильно отличаются от нас.
Вот, например, сидит таможенник, невысокий, плотный, с пшеничной шевелюрой. Ну чем не кузен такого же крепыша с блондинистым чубом, который проверял мой багаж в Шереметьево? Я напряглась в ожидании неприятной процедуры. Собственно, сама процедура возражений не вызывала: тот, в Москве, задавал необходимые вопросы, я честно отвечала. Неприятным был тон — холодный, подозрительный, на грани безразличия и неприязни.
— Простите, мэм, вы о чем-то задумались? — услышала я голос его американского коллеги. На меня смотрели такие же светлые глаза, но — улыбающиеся. Он улыбался все время, пока выполнял те же обязанности, что и его московский «кузен». Но одновременно, ни на минуту не прерывая работы, вел со мной веселый диалог.
— Вы впервые в Америке? Очень хорошо. Надеюсь, вам понравится. А куда вы теперь? В Чикаго? Тогда вам нужен местный терминал, сейчас я попрошу кого-нибудь помочь, — он нажал на кнопку.