Прочерк   ::   Чуковская Лидия Корнеевна

Их издевательским объяснениям в любви (каждой из нас по очереди, но при всех!), их лирико-комическому стихотворству, их нравоучительным — навыворот! — басням, их словесным и актерским дурачествам не было конца — и слезы смеха легко смывали с наших душ и щек горечь обид и усталость. Андроников изображал Владимира Васильевича Лебедева, Маршака, Чуковского, знаменитого дирижера Штидри, Алексея Толстого, Эйхенбаума, или Качалова, или нашего курьера — гениально; иного слова не подберу. «Оды» Олейникова были злы, но неотразимо пленительны. Смех до упаду возвращал нам силы. Унынию в редакции не было места. Неудачи, радости, ссоры, огорчения случались, а вот уныния — не помню. Маршак:

Берегись Николая Олейникова,

Чей девиз: никогда не жалей никого!

Олейников:

Маршаку позвонивши,

Я однажды устал,

И не евши, не пивши

Семь я суток стоял.

Очень было не мило

Слушать речи вождя.

С меня капало мыло

Наподобье дождя…

Маршак:

Недавно случился великий сюрприз:

Редакторша Габбе явилась в Детгиз.

Сюрприз объясняют историки так:

Намедни скончался писатель Маршак.

Олейников:

Я влюблен в Генриетту Давыдовну,

А она в меня, кажется, нет.

Ею Шварцу квитанция выдана,

Мне квитанции, кажется, нет.