Прочерк   ::   Чуковская Лидия Корнеевна

Заболоцкий:

Наталья, милая Наталья,

Скажу ли просто — «Натали»?

У ваших ног сидит каналья

С глазами, полными любви!

…Иногда, по дороге домой, я вспоминала какие-нибудь строки Заболоцкого, Олейникова, Мирона Левина или Евгения Шварца, останавливалась посреди тротуара и снова начинала смеяться. Прохожие глазели на меня как на помешанную. Мне же ни с того ни с сего припомнилось четверостишие Левина, записанное в нашей «буфетной книге»:

Никто от классика Крылова

Не услыхал худого слова.

Крылов, как истинный поэт,

Всегда боготворил буфет.

Маршак, только что расставшись с тобою и надавав тебе при разлуке 17 или 27 срочнейших поручений, через полчаса начинает без устали звонить в редакцию или домой, чтобы проверить, выполнены ли уже все 27. Если же позвонишь сама, тебя вновь настигнет град поручений. Стихи о телефонных беседах с Самуилом Яковлевичем Олейников оканчивал так:

А фальшивая Лида

Обняла телефон.

Наподобье болида

Завертелась кругом.

Она кисей юлила,

Улещая вождя.

С ней не капало мыло,

Не стекало дождя.

…Однако плакали мы, смеялись ли, а при чем здесь сотрудник Физико-технического института Матвей Петрович Бронштейн? При том, что одним из любимейших мечтаний Маршака было: вытеснить научно-популярную книгу для подростков — книгой научно-художественной. На пути к осуществлению мечты и состоялась встреча Маршака с Бронштейном. Самуил Яковлевич полагал, что создавать научно-художественные книги должны люди не «промежуточные», а те самые, которые создают науку.