Русские плюс   ::   Аннинский Лев

Я делал то же самое, а разница меж нами та, что я ничего другого, кроме "писания слов" и "возгонки духа", делать не могу и не хочу, а "основная масса писателей", как вы ее называете, наверное, смогла без листа бумаги обойтись.

Трудоголик ли я? Не думаю. Я бы сказал "графоман" - это точнее. Для меня писать нетрудно, это вообще не труд, а естественное состояние. Трудно, когда тебе не дают писать, мешают, препятствуют; труд для меня - это все то, чем приходится ограждать себя перед листом бумаги.

Стал ли я жить лучше?

Материально - нет. Хотя и не хуже - приблизительно так же. Морально да. Хотя и противнее - от усилившейся нравственной вони. Платить "за строчки" стали впятеро меньше, но печатать стали впятеро больше. А чтобы прокормиться, то печатать впятеро вроде бы и "нужно", но это самообман. Я ведь и раньше старался не писать для прокорма (для прокорма я редактировал других). И теперь пишу ровно столько, сколько хочется, сколько есть сил и сколько душа может. Кормят не "строчки", кормит образ жизни.

Что будет? Не знаю. Умрут толстые литературные журналы, захиреют книгоиздательства, иссохнут библиотеки? Не исключено. Воцарятся дискета и экран? Допускаю. Материально-технические носители слова сменятся? Да, скорее всего. Но само слово как концентрат духовной энергии исчезнет только с самим человечеством.

Тем более не исчезнет слово в моем народе, привыкшем слову поклоняться. Верить слову. Драться словом. Блудить словом. И искренне каяться - на словах же.