Русское солнце   ::   Караулов Андрей Викторович

Теперь — о Ельцине, я подытожу так: ты, Александр Николаевич… хорошо знаешь: я — человек, который способен улавливать все движения в обществе, способен их нормально воспринимать, я не могу не видеть и не реагировать на какие-то течения, тем более когда собрались руководители трех таких республик. Я сейчас оставляю за пределами, что собрались только трое — и сразу объявляют, что не действуют союзные структуры и законы, что Союз «закрыт», — это я не признаю, это противоречит моим убеждениям! Но: есть предложения, есть политика, есть серьезные намерения иначе повернуть процесс — пожалуйста… то есть я, Саша, хочу, чтоб это все было осмыслено при принятии решения… — понимаешь?

На пульте с телефонами вдруг пискнула красная кнопка.

— Что?! — Горбачев подошел к столу.

— На городском — Ельцин, Михаил Сергеевич, — доложил секретарь.

— Ельцин?

— Так точно, на городском.

Горбачев крайне редко пользовался городскими телефонами.

— Погоди, как его включать-то?

— Шестая кнопка справа, Михаил Сергеевич.

Шел третий час ночи.

— Вот так, Саша…

— Да…

— Звонит…

— Звонит.

— Может… не брать? Три часа ночи все-таки…

— Засранцы, конечно… — Яковлев зевнул. — Сами не спят и нам не дают…

— Не брать?..

— Возьмите, чего уж там…

Горбачев снял трубку:

— Ну, Президент, здравствуйте! Что скажешь, Президент? Тебя, я слышал, поздравить можно?

Они боялись друг друга, неизвестно, кто кого больше.

— Хорошо, а это как понять?! — вдруг закричал Горбачев.