Шекспир и его критик Брандес   ::   Шестов Лев

Вот его подлинные слова, из которых очевидно, что он ничего делать не намерен, и что ему ничего делать - эта самая любопытная черта в его характере - и не нужно:

Когда я говорю,

Что многие из наших горожанок

Несметные сокровища несут

На недостойном теле - разве этим

На личность я указываю? Где

Та женщина, которая мне скажет,

Что именно о ней я говорил,

Когда ее соседка с нею схожа?

Скажите мне, понять мне дайте, чем

Язык мой мог обидеть человека?

Коли я в цель попал, так оскорбил

Он сам себя; коли он чист душою,

То мой укор по воздуху летит,

Как дикий гусь, в котором не имеет

Никто нужды.

Очевидно, что "сатирические стрелы" для Жака - одна забава, которой он и сам не придает никакого значения. Долго пришлось бы ждать, пока человек признал, что в него попали и тем "оскорбил бы самого себя". Герцог даже говорит Жаку, что, нападая на грех, он совершал бы еще больший:

Ведь сам ты был распутным

И чувственность была в тебе сильна,

Как похоть зверская; и так все язвы,

Недуги все, которые схватил

Ты, шляяся везде, распространил бы

Ты по свету.

Но все это не смущает Жака. Он ни за что не откажется от своей роли проповедника и искоренителя зла, как и от своей привычки "по поводу" всего "размышлять". Брандес говорит о Гамлете, что он по своей природе "мыслитель".