Школьный альбом   ::   Нагибин Юрий

И вот она с нами - удивительно моложавая, стройная, подтянутая, строго и хорошо одетая и такая интересная, какой не была даже в юности. Но она ничего не ест и не пьет, только подносит к губам рюмку с вином, когда произносится очередной тост. Хотя я не считался хозяином - хозяевами были мы все, - встреча как-никак происходила "на моей территории", и это невольно понуждало меня к повышенной пристальности. Набрав в тарелку еды, я подошел к Сарре. "Ты что - голодовку объявила?" - "Все в порядке, - голос прозвучал чуть резко. - Только не надо ко мне приставать. Прости. Не сердись". Я понял, чего стоил Сарре приезд сюда, каким волевым напряжением оплачены ее прекрасная форма, подтянутость, сиюминутная пригожесть...

Всю свою трудовую жизнь, закончившуюся раньше срока из-за болезни, Сарра была библиотекаршей в театральной библиотеке. Находиться постоянно возле книг, так хорошо владеть словом, это видно по тем двум страничкам, что она написала о Павле, и не стать, пусть тайно, писательницей - такого быть не может. Я сказал ей об этом. Она пожала плечами. "Это все, что я написала за всю мою жизнь. И впервые поняла, до чего же непосильное дело - литература. Теперь я преклоняюсь перед писателями. Вы - мученики!" - "Не стоит преувеличивать, возразил я, - Святых Себастианов среди нас куда меньше, чем арбалетчиков".

А потом кто-то сказал в тосте, что вся жизнь Павлика была лишь ради единственного мига, когда он прикрыл собой раненого. Сарра побледнела от гнева. "Это чисто поэтическая мысль - красивая и пустая. И дурная к тому же.