Сталин: операция Эрмитаж   ::   Жуков Юрий

«Результат несколькодневного моего пребывания в Берлине, – писал он в контору „Антиквариата“, – дал то, что я узнал, что вещи, находящиеся в настоящее время в нашем распоряжении, главным образом картины, являются ничтожными в отношении тех, которые имеются на складах у здешних антикваров. Каждый более-менее приличный антиквар имеет таких Рембрандтов, Ван-Дейков и т. п., которых мы никогда не видали и которыми каждый наш музей, не исключая и Эрмитажа, мог бы гордиться, причем, самое характерное – это то, что цены их, назначаемые за эти высокоценные картины, являются очень невысокими по сравнению с теми ценами, которые назначают нам наши эксперты за во много раз менее ценные картины.<…>

Положение после биржевого краха в Германии таково, что те самые слои, которые раньше покупали средний товар, в настоящее время перестали покупать, а покупают только крупнейшие коллекционеры и, конечно, только хорошие картины.<…>

Что вытекает из всего этого?

Если до сих пор нет нового выделения, то необходимо со всей силой форсировать его, но выделить только исключительно хорошие картины» [119] .

Именно так работники Внешторга оценивали положение. Выход они видели только в срочном изъятии из музеев, но на этот раз – лишь наиболее ценного, самых редких полотен выдающихся, всемирно известных мастеров.

Трудно предположить, насколько далеко смогли бы зайти притязания Внешторга и насколько бы их удовлетворили власти, если бы не еще одно письмо из Берлина в Москву.