Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

- Слушайте, - сказал Лопатин уже глубокой ночью, вернувшись после обхода города в райисполком и пристроившись часика на двапоспать рядом с председателем, в его кабинете, на двух брошенных на пол тюфяках. - Вот вы все говорите: "Потом разберемся, потом разберемся". А как мы будем потом разбираться?

- В чем разбираться? - усталым голосом спросил в темноте председатель.

- Ну вот хотя бы тут у вас, - сказал Лопатин. - Ведь какая-то часть населения здесь оставалась...

- Примерно до половины, - отозвался председатель, - а точней потом разберемся... - уже механически повторил он ставшую привычной за день фразу.

- Предположим, половина, - сказал Лопатин, - значит, несколько тысяч человек. Это же не деревня, где есть хотя бы спрятанные, закопанные запасы продовольствия, а все-таки город. Хлеб пекли в пекарнях, продукты давали по карточкам, воду брали из колонок, свет получали с электростанции... Нельзя же себе представлять, что вот сегодня пришли немцы, а завтра людям уже не нужно ни воды, ни хлеба, ни света - ничего!

- Насчет света ерунда! - прервал Лопатина председатель. Электростанция - военный объект, посидели бы и на лучине! А монтер просто шкура: имел шанс взорвать - и струсил!

- А вы бы взорвали?

- Безусловно.

Председатель сказал это так просто, что Лопатин поверил ему.

- Ну, а эта женщина? Ведь какая-то выдача хлеба - я ходил по городу, спрашивал, - по нищенским нормам, но все же и при немцах продолжалась?

- Ну, была! - отозвался председатель.

- Или тот же водопровод...