JК
Так называемая личная жизнь :: Симонов Константин
Страница: 222 из 822Подожди! - воскликнул он, когда Лопатин был уже у дверей. - Позвони домой, совсем из памяти выскочило - к тебе жена приехала.
* * *
- Алло! - раздался в трубке густой бас Гели, когда Лопатин набрал знакомый номер.
- Здравствуйте, - сказал Лопатин. - Ксения дома?
- Сейчас позову, - сказала Геля. - Сюня с дороги моет голову.
Лопатин, наверно, минуты три ждал у трубки, пока в ней раздался голос жены.
- Ну где ты пропадаешь, иди скорей домой, - с капризной нежностью сказала она таким тоном, словно он задержался в магазине.
- Сейчас буду, - выдохнул в трубку Лопатин, которого, несмотря на разозливший его тон жены, как всегда при звуках ее голоса, охватило торопливое желание поскорей увидеть ее.
Он медленно ехал по ночной Москве, останавливаемый фонариками патрулей, и думал о неразберихе своей семейной жизни. За последние два месяца он почти приучил себя к мысли, что на сей раз война, кажется, развела их окончательно, но вот, неизвестно как и почему, жена вдруг вернулась в Москву, ему сказали, что она моет голову, он услышал ее знакомый голос из знакомой квартиры, и - пожалуйста, готово, его снова тянуло к ней, как глупое бревно по течению.
Что ему было делать с ней, все еще молодой, красивой и глупой, и с собой - уже немолодым, некрасивым и умным, а в общем-то, наверное, тоже глупым, раз он не только женился на ней, но прожил с нею пятнадцать лет?
Наконец машина миновала последний патруль, и Лопатин подъехал к своему дому.
* * *
- Алло! - раздался в трубке густой бас Гели, когда Лопатин набрал знакомый номер.
- Здравствуйте, - сказал Лопатин. - Ксения дома?
- Сейчас позову, - сказала Геля. - Сюня с дороги моет голову.
Лопатин, наверно, минуты три ждал у трубки, пока в ней раздался голос жены.
- Ну где ты пропадаешь, иди скорей домой, - с капризной нежностью сказала она таким тоном, словно он задержался в магазине.
- Сейчас буду, - выдохнул в трубку Лопатин, которого, несмотря на разозливший его тон жены, как всегда при звуках ее голоса, охватило торопливое желание поскорей увидеть ее.
Он медленно ехал по ночной Москве, останавливаемый фонариками патрулей, и думал о неразберихе своей семейной жизни. За последние два месяца он почти приучил себя к мысли, что на сей раз война, кажется, развела их окончательно, но вот, неизвестно как и почему, жена вдруг вернулась в Москву, ему сказали, что она моет голову, он услышал ее знакомый голос из знакомой квартиры, и - пожалуйста, готово, его снова тянуло к ней, как глупое бревно по течению.
Что ему было делать с ней, все еще молодой, красивой и глупой, и с собой - уже немолодым, некрасивым и умным, а в общем-то, наверное, тоже глупым, раз он не только женился на ней, но прожил с нею пятнадцать лет?
Наконец машина миновала последний патруль, и Лопатин подъехал к своему дому.