Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

- Слушай, а может, ты сам напишешь нам пьесу? Почему бы тебе не написать нам пьесы, а? - Она подпрыгнула на тахте от радостно озарившей ее идеи. - Да нет, ты просто обязан нам это сделать.

- Кому обязан, почему обязан? Ну почему я вдруг обязан писать вам пьесу?

- Нельзя быть эгоистом, - сказала Ксения. - Ты вполне можешь написать пьесу, значит, это твой долг! Мало ли что тебе не хочется!

- Да я отроду пьес не писал!

- Я тоже до прошлой зимы никогда не была завлитом, - победоносно сказала Ксения.

Не найдясь, что возразить против такого аргумента, Лопатин махнул рукой.

- Ладно, я подумаю...

- И нечего думать! Попросишь у своего редактора отпуск, полетишь вместе со мною и за месяц напишешь там пьесу. Гораздо лучше, чем все твои корреспонденции! Все равно они приходят к нам, когда мы все это уже слышали по радио.

Последнее замечание жены окончательно разозлило Лопатина: ему вспомнился и вчерашний разговор с редактором, и погибшие товарищи, и то, какой ценой: доставались иногда корреспонденции...

- Никакого отпуска просить я не буду, - сказал он, - и никуда с тобой не полечу.

- Ну и грубо.

Лопатин вздохнул и вспомнил, что ему сегодня с утра надо являться к редактору и не то лететь, не то ехать под Калугу.

- Долго ли ты здесь пробудешь? - спросил он.

- Не знаю. Как будут дела у Евгения Алексеевича. Я полечу обратно вместе с ним.

- А то мне надо сегодня поехать дня на два, на три...

- Куда поехать?

- На фронт.

- Глупости! - сказала Ксения.