Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Если через проходной двор, то это совсем рядом, я знаю, а ты на обратном пути запутаешься!

Он надел пальто и старую, вытертую шапку с длинными ушами, которую Лопатин когда-то привез ему из Заполярья, и, пропустив вперед Ксению, вышел.

На этот раз обошлось без объятий. Обидевшись, что Лопатин так легко согласился не провожать ее, Ксения только протянула ему на прощание руку.

"Интересно, пригласила она его на завтра? - оставшись един в комнате, подумал Лопатин о Вячеславе. - Если пригласила - будет проще. А может, и не пригласила. До войны было бы странно - вот так прийти, меня пригласить, а его - нет. А сейчас, здесь, в эвакуации, наверное, ничего странного - лишний рот!"

Вячеслав Викторович вернулся быстро, не прошло и десяти минут.

- Жаловалась мне на тебя, - сказал он, стаскивая пальто и шапку.

- Так и знал.

- И на что жаловалась, знаешь?

- Тоже знаю. Жаловалась, что сам же оттолкнул ее от себя, а теперь, когда она, несмотря на все, стремится сохранить хорошие отношения, не выражаю достаточных восторгов.

- Почти так. Ты умный!

- Вряд ли. Просто знаю ее как свои пять пальцев, но для этого большого ума не требуется.

- Невезучий ты, - сказал Вячеслав Викторович.

- Наоборот, везучий, - сказал Лопатин. - Лучше поздно, чем никогда.

8

На следующий день Лопатин закончил работу на студии раньше, чем думал. В начале девятого, проработав десять часов подряд, режиссер сказал:

- До закладки дошли! - и вынул из сценария крышку от папиросной коробки, про которую утром сказал: пока не дойдем до нее, не встанем.