Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Когда приедете вместе с ним осенью, соберемся иобсудим, как проще и лучше сделать.

Так почти незаметно он вернул ее обратно к нынешнему, чуть было не оставленному в мыслях мужу.

Она сидела, прибитая неожиданным и лишенным всякого драматизма оборотом дела. Сидела и ждала, не добавит ли он что-то еще.

- А теперь я пойду, - добавил он единственное, что ему оставалось, и, выйдя в переднюю, надел шинель и фуражку. Она вышла вслед за ним и стояла, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.

- Тебе правда есть куда сейчас идти?

- Да, есть. - Он подумал, что сегодня придется свалиться на голову Гурскому, а там будет видно.

- Ты идешь ночевать к женщине? - спросила Ксения понимающе-печальным голосом.

- Допустим, что так.

- Я уже думала об этом, - все так же печально-понимающе сказала Ксения.

- Да, извини, пожалуйста. - Он зашел в кабинет, взял со стола лежавшую там тетрадь дневника, в которой после долгого перерыва собирался, вернувшись с вокзала, сделать первую запись, и, подумав о Гурском, нашарил в ящике запихнутые туда, про запас, пол-литра водки. Сунув и то и другое в карманы шинели, покосился на папиросы, но не взял их - решил выдержать характер. Когда он снова вышел в переднюю, Ксения стояла в прежней позе, прислонясь к стене, скрестив руки на груди.

- Ну что ж, до свиданья.

- До свиданья, - глядя в потолок, чуть слышно сказала она.

Когда он захлопывал дверь снаружи, ему показалось, что она там за дверью заплакала.