Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

А до Витебска и до Орши и сейчас, после трех лет войны, все еще не дошли! А между тем как раз этот неудачливый в последнее время Западный фронт тогда, после разгрома немцев под Москвой, был для всех как первая любовь и первая надежда на все будущие победы, где бы они потом ни происходили. И Лопатину из чувства справедливости тоже, как и редактору, хотелось, чтобы именно здесь, на многострадальном Западном, а ныне Третьем Белорусском, фронте мы начали этим летом громить немцев. И хотелось не просто узнать об этом, а увидеть своими глазами.

- Предписание я тебе заготовил, возьми у Степанова. Приедешь на место дай знать через узел связи. Все! - оборвал разговор редактор, решив, что потратил на Лопатина слишком много своего драгоценного редакторского времени. - Да, забыл! Народная артистка тебе звонила?

- Нет. Какая народная артистка?

- Забыл ее фамилию, - сказал редактор. - Звонила мне, искала тебя. Я велел Степанову записать ее телефон. Иди к нему...

Он удивленно посмотрел на Лопатина, хотя сам же задержал его. И, сунув на прощанье руку, пошел к своей конторке.

Телефон народной артистки, записанный у секретаря редакции, оказался телефоном Зинаиды Антоновны, и Лопатин сразу позвонил ей.

- Хотите или не хотите, а мне нужно вас видеть, - сказала она. Сегодня! Потому что я только сегодня вернулась от мужа и мне уже достали место на самолет, и завтра утром я возвращаюсь в Ташкент. Приходите прямо сейчас. Какой-то вежливый товарищ там у вас в редакции предложил записать мой адрес. Есть он у вас?

- Перед главами.