Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Когда вечером позвонили из редакции, Лопатин надел не штатское, а форму.

- Не смотрите на свой сапоги, - сказала Зинаида Антоновна, - я с некоторых пор предпочитаю мужчин в сапогах - с ними надежнее. А когда вижу мужчин в ботинках, ведущих себя как бабы, мне кажется, что война никогда не кончится. Эту безрукавку, - она снова, как и в первый раз, когда он поглядел на свои сапоги, поймала взгляд Лопатина, - мне подарил муж, несмотря на лето. Сказал, что еще на одну зиму она мне без него пригодней. Как, по-вашему?

- Подозреваю, что он прав.

- А весь прочий наведенный здесь блеск, на который вы обратили внимание, не моя заслуга, хотя я люблю чистоту. В меня успели внедрить эту отнимающую много времени страсть в институте благородных девиц прежде, чем я сбежала в театральное училище, но сейчас я к этому рук не прикладывала. Это не я, а Елена Лукинична, которая вас встретила. Из ее семидесяти трех, которые ей, не правда ли, но дашь, - мы с несколькими перерывами живем вместе все мои пятьдесят пять, и как это ни странно звучит, но она моя няня. У вас но было няни?

- Нет, на нянь у нас не хватало.

- И это пошло вам на пользу. А у нас хватало, и у нас была и до сих пор есть няня, Елена Лукинична. У нее уже давно своя комната, в которой мы когда-то жили с мужем, пока не переехали сюда, но она все равно живет не там, а здесь, и когда я есть, и когда меня нет, и балует меня и мужа. А это портит характер. Когда мы встретились с мужем, то обнаружили, что у нас обоих за время войны характеры стали лучше.