Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Родившийся первого января 1900 года, Петр Иванович, на свое несчастье, когда-то сам отрекомендовал себя так кому-то из корреспондентов, и с тех пор и появилась эта "Ревекка", вызывавшая улыбку еще и потому, что Петр Иванович был слишком очевидный русак для такого прозвища.

- Здорово, здорово. - Петр Иванович ловко - он все делал ловко - сел напротив Лопатина на землю по-турецки между стоявшими до этого у его ног большим, доверху набитым вещевым мешком и маленьким чемоданчиком. - Уже пять минут смотрю на твое озаренное какой-то небесной мыслью лицо и жду, когда дожуешь траву.

- Небесной, говоришь? - спросил Лопатин.

- А что - нет?

- Наверное, да. Лежал, думал, долетим ли сегодня до Москвы. Дадут ли погоду.

- Кто ее знает. Но раз с нами начальство полетит, погода обязана быть.

- А кто? То-то мы сели здесь.

- Начальник тыла воздушной армии. Вчера, пока летели с ним из штаба фронта, у нас один мотор забарахлил, и сели здесь. Из-за этого вас сюда и подрулили. Взять его, а заодно и меня.

- Где ты ночевал? В Минске? - спросил Лопатин.

- Нет, не потянуло, да, наверное, и негде. Переспал тут у "кукурузников", в эскадрилье связи, они на другом конце этого же летного поля базируются. А с утра пораньше пошел в лес - грибы собирать. Грибов много, а тары мало. На кухне картонку из-под консервов взял, да еще в свой котелок набрал. Крупные потом даже повыкинул, оставил - один к одному только боровики. - Он вкусно причмокнул. - Прилечу в Москву, замариную на скорую руку. Если хочешь, могу оделить.