Страница:
725 из 822
Насчет этого - своими или не своими - у Лопатина был нюх, основанный на собственном опыте, и, читая время от времени корреспонденции Белянкина, он радовался, что один из самых милых людей, с которыми сталкивала его судьба, по-прежнему жив и здоров на этой длинной войне.
- А вообще-то в Минске после освобождения ты был или не был? - спросил Лопатин.
- Нет. Сначала застрял под Бобруйском, пока там "котел" ликвидировали, а потом так и не попал.
- Теперь надолго в Москву?
- Не знаю. Наверное, ненадолго. - Петр Иванович стесненно улыбнулся: Вызвали через редакцию в ваш Союз писателей. Надумали вдруг принять нескольких человек из нашего брата - меня и... - Он назвал еще две фамилии.
- Рад за тебя, давно пора, - сказал Лопатин. - Гурского еще в прошлом году приняли.
- Что приняли - правильно, хотя не люблю я, по правде сказать, твоего Гурского.
- Почему?
- Больно уж он выламывается, что умней всех на свете. Допустим, так, но выламываться-то зачем? Тем более умному человеку. Не люблю его за это, хотя ты и питаешь к нему слабость.
- Почему слабость? Слабость - это когда любят человека, которого не за что любить.
- А тебе есть за что?
- Мне - да. А вообще-то, конечно, другим - не обязательно, - добавил он, вспомнив, как умеет, а иногда и любит Гурский оборачиваться к людям отнюдь не ангельскими сторонами своей натуры.
- Неудобно как-то с этим вызовом, - сказал Петр Иванович.
|< Пред. 723 724 725 726 727 След. >|