Третья молодость   ::   Хмелевская Иоанна

Правда, до Советского Союза им далеко, но социалистический строй и в них угадывался с первого взгляда. Опять же напоминаю: Куба с Польшей не граничит…

Кажется, у них как раз цвели пышным цветом наши пятидесятые годы. Ни один кубинец не имел права зайти ни в одну гостиницу, разве только служащий там и имеющий специальный пропуск. У входа дежурил амбал, и даже я разглядела в нем агента. Не полагалось спрашивать, где живёт эта бородатая… пардон, Фидель Кастро. Население получало карточки. По ним люди могли купить в год четыре пары трусов и две пары обуви. Других товаров я не помню. В салонах свободной торговли цены были во много раз выше, на них денег у людей не хватало. Издательства не имели бумаги. Старая Гавана начинала разрушаться — ремонта не делалось со времён событий в заливе Кочинос, повсюду осыпалась штукатурка, зияли дыры на месте сорванных с петель оконных рам и дверей, обрушенные балконы, чудное кружево испанской архитектуры пребывало в руинах. Старые кофейни, ресторанчики, магазинчики в предместье забиты досками. Прямо-таки город, вымерший после чумы. Очереди за своими же фруктами, как у нас за арбузами. А рядом лавки, изобилующие продуктами исключительно за доллары. Какой я молодец, что не взяла с собой долларов: в пересчёте у меня получилось, что Куба самая дорогая страна в мире.

В городе я не померла от жажды исключительно благодаря Беатриче.