JК
В пылающем небе :: Белоконь Кузьма Филимонович
Страница: 51 из 389Под самолетом – свои! А мотор уже отказался тянуть. Где производить вынужденную посадку? Георгий включил посадочную фару, и яркий пучок света вырвал из темноты небольшую полоску земли. Что там внизу – овраг, воронки, траншеи? Менять решение некогда, надо садиться. Летчик выключил зажигание.
Самолет несется над полем. Вот колеса резко коснулись земли, он начал прыгать, переваливаться с крыла на крыло и, наконец, остановился. Вокруг темнота и тишина.
– Ну, Жора, теперь я понимаю, что ты настоящий ас: в такой темноте посадить машину! – вырвалось у штурмана.
– А ты что, раньше не понимал, какой я летчик?
– Понимать-то понимал, но лишний раз не мешает убедиться.
– Выходит, нас подбили кстати, чтобы ты убедился, как я сажаю самолет ночью в степи.
В темноте послышался разговор, люди приближались быстро к самолету.
– Летчики, вы живы? – послышалось где-то сзади.
– Стой, кто идет? Стрелять буду! – угрожающе крикнул Тришкин.
– Свои, свои!
К самолету шли четыре человека. Тришкин осветил каждого карманным фонарем, все время держа в правой руке наготове пистолет. Это были солдаты нашей части, которая занимала здесь оборону.
Я был доволен, что перевожусь в сто третий вместе со своими товарищами Федором Громовым, Михаилом Кузнецовым, Георгием Тришкиным.
– В пятнадцать тридцать взлетают все исправные самолеты – посадка на аэродроме Кущевская, – сказал Натальченко.
Самолет несется над полем. Вот колеса резко коснулись земли, он начал прыгать, переваливаться с крыла на крыло и, наконец, остановился. Вокруг темнота и тишина.
– Ну, Жора, теперь я понимаю, что ты настоящий ас: в такой темноте посадить машину! – вырвалось у штурмана.
– А ты что, раньше не понимал, какой я летчик?
– Понимать-то понимал, но лишний раз не мешает убедиться.
– Выходит, нас подбили кстати, чтобы ты убедился, как я сажаю самолет ночью в степи.
В темноте послышался разговор, люди приближались быстро к самолету.
– Летчики, вы живы? – послышалось где-то сзади.
– Стой, кто идет? Стрелять буду! – угрожающе крикнул Тришкин.
– Свои, свои!
К самолету шли четыре человека. Тришкин осветил каждого карманным фонарем, все время держа в правой руке наготове пистолет. Это были солдаты нашей части, которая занимала здесь оборону.
Я был доволен, что перевожусь в сто третий вместе со своими товарищами Федором Громовым, Михаилом Кузнецовым, Георгием Тришкиным.
– В пятнадцать тридцать взлетают все исправные самолеты – посадка на аэродроме Кущевская, – сказал Натальченко.