JК
Волчьи логова: Адольф Гитлер на войне, в политике, в быту :: Яровой Аркадий Фёдорович
Страница: 260 из 285Зато сразу понял, о какой «любимой» собаке идёт речь — о Блонди, восточно-европейской, эльзасской овчарке, к которой Гитлер был необычайно привязан и которую накануне взял с собой из Бергхова в Берлин, а сегодня утром 30 апреля, перед самоубийством, приказал её умертвить.
— Самых близких и дорогих ему живых существ — жену и собаку взял с собой на тот свет, а телохранителя оставил, — с болью и какой-то детской обидой прошептал не менее верный ему, чем Блонди, Раттенхубер.
Из оцепенения его, наконец, вывел все тот же начисто лишённый сентиментальности, практично мыслящий и хозяйственный обершарфюрер из «команды сопровождения» Менгерсхаузен…
Менгерсхаузен просил достать бензина, чтобы сжечь тела. Раттенхубер посоветовал сходить к начальнику гаража штурмбанфюреру СС Кемпке…
Сколько времени прошло, Раттенхубер не знал. Он сидел все в той же позе в прихожей, пока из раздумий его не вывел все тот же Менгерсхаузен.
— Чего тебе ещё?
— Знамя! Надо достать знамя…
— ??
— Чтобы прикрыть им останки… Гитлера и Браун…
Знамени так и не нашли…
Незадолго до полуночи с 30 на 1 мая Раттенхубер поднялся по лестнице на наблюдательную вышку. Возле отверстия, образованного открытой половиной двери, стоял все тот же Менгерсхаузен. В саду беспрерывно рвались «русские» снаряды…
— Покажи, где лежат останки фюрера…
— Зачем?
— Хочу попрощаться…
Менгерсхаузен указал место в десяти метрах от башни.
— Мы их в воронку… от снаряда… — уточнил Менгерсхаузен.
Несколько минут Раттенхубер стоял с обнажённой головой у этой необычной могилы, пока рядом не разорвался снаряд.
— Самых близких и дорогих ему живых существ — жену и собаку взял с собой на тот свет, а телохранителя оставил, — с болью и какой-то детской обидой прошептал не менее верный ему, чем Блонди, Раттенхубер.
Из оцепенения его, наконец, вывел все тот же начисто лишённый сентиментальности, практично мыслящий и хозяйственный обершарфюрер из «команды сопровождения» Менгерсхаузен…
Менгерсхаузен просил достать бензина, чтобы сжечь тела. Раттенхубер посоветовал сходить к начальнику гаража штурмбанфюреру СС Кемпке…
Сколько времени прошло, Раттенхубер не знал. Он сидел все в той же позе в прихожей, пока из раздумий его не вывел все тот же Менгерсхаузен.
— Чего тебе ещё?
— Знамя! Надо достать знамя…
— ??
— Чтобы прикрыть им останки… Гитлера и Браун…
Знамени так и не нашли…
Незадолго до полуночи с 30 на 1 мая Раттенхубер поднялся по лестнице на наблюдательную вышку. Возле отверстия, образованного открытой половиной двери, стоял все тот же Менгерсхаузен. В саду беспрерывно рвались «русские» снаряды…
— Покажи, где лежат останки фюрера…
— Зачем?
— Хочу попрощаться…
Менгерсхаузен указал место в десяти метрах от башни.
— Мы их в воронку… от снаряда… — уточнил Менгерсхаузен.
Несколько минут Раттенхубер стоял с обнажённой головой у этой необычной могилы, пока рядом не разорвался снаряд.