JК
Воспоминания и портреты :: Стивенсон Роберт Луис
Страница: 30 из 149 — Они напоминают мне то, что сказала Соломону Царица Савская — думаю, она говорила это со вздохом: „Мне и в половину не сказано“ [8] .
Что касается Библии, Роберт был весьма начитан. Как старые ковенантеры, достойным представителем которых являлся, он то и дело цитировал Писание, книгу эту много раз штудировал и глубоко над ней размышлял. Для многих людей его общественного положения Библия и, возможно, Берне — единственные прочитанные книги, обладающие высокими литературными достоинствами, прочей духовной пищей для них служили дрянные провинциальные газетенки и поучительные, но не особенно приятные дешевые просветительские книжки. Таково было духовное состояние Роберта. Весь день напролет он грезил о древнееврейских преданиях, голова его была заполнена древнееврейской поэзией и евангельской моралью, в конце концов они глубоко укоренились в его душе, и сами выражения становились присущими ему, поэтому он часто употреблял в разговоре старинные идиомы и библейскую манеру, придающие яркий колорит всяким пустякам. Однако влияние Библии на этом не заканчивалось. Роберт проникся духом мира и любви: он вмешивался в ссоры между мужем и женой, вставал между гневными противниками, касаясь при этом своей шляпы со всей церемонностью швейцара, защищал птиц от всех, кроме себя, полагаю, видя огромную разницу между официальной казнью и пустым развлечением. Хозяйка однажды велела ему посадить папоротник в любимом уголке хозяина и добавила: «Только, Роберт, он этого не достоин, потому что не захотел пойти со мной за папоротником».
Что касается Библии, Роберт был весьма начитан. Как старые ковенантеры, достойным представителем которых являлся, он то и дело цитировал Писание, книгу эту много раз штудировал и глубоко над ней размышлял. Для многих людей его общественного положения Библия и, возможно, Берне — единственные прочитанные книги, обладающие высокими литературными достоинствами, прочей духовной пищей для них служили дрянные провинциальные газетенки и поучительные, но не особенно приятные дешевые просветительские книжки. Таково было духовное состояние Роберта. Весь день напролет он грезил о древнееврейских преданиях, голова его была заполнена древнееврейской поэзией и евангельской моралью, в конце концов они глубоко укоренились в его душе, и сами выражения становились присущими ему, поэтому он часто употреблял в разговоре старинные идиомы и библейскую манеру, придающие яркий колорит всяким пустякам. Однако влияние Библии на этом не заканчивалось. Роберт проникся духом мира и любви: он вмешивался в ссоры между мужем и женой, вставал между гневными противниками, касаясь при этом своей шляпы со всей церемонностью швейцара, защищал птиц от всех, кроме себя, полагаю, видя огромную разницу между официальной казнью и пустым развлечением. Хозяйка однажды велела ему посадить папоротник в любимом уголке хозяина и добавила: «Только, Роберт, он этого не достоин, потому что не захотел пойти со мной за папоротником».