Воспоминания и портреты   ::   Стивенсон Роберт Луис

не особенно характерно для шотландской благочестивости, , шотландские секты являются воинствующими церквями, признающими возмездие, и шотландские верующие являются вечными крестоносцами друг против друга и миссионерами друг к другу. Возможно, причина тут в изначально добром сердце Роберта, или его приятная работа среди плодов и цветов научила его более светлой вере, чем у тех, кто трудится среди плевелов падшего человечества, и мягкое влияние сада глубоко вошло в его душу. Но я мог бы бесконечно перечислять его замечательные высказывания и вести речь о его бесхитростной, неугасимой набожности. Я хотел рассказать о его коттедже с немецкой дудкой, благоговейно повешенной над камином, о ящике для раковин, который он смастерил для сына, о котором трогательно говорил: «Поначалу мальчик очень радовался этому ящику, но кажется, он ему уже наскучил», — сыну тогда было около сорока. Но оставлю все это. — «Вот что более важно: он мертв».

Землю, которой он столько перекопал при жизни, теперь рыл для него другой; и цветы, которые он растил, по-прежнему черпали от него жизнь, но уже в ином, более прямом смысле. Над его открытой могилой летала птичка, словно тоже хотела почтить погребение того, кто так часто цитировал Писание в защиту ее собратьев: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю» [9] .

Да, он мертв. Но цари не поднялись в месте смерти, чтобы встретить его «язвительными пословицами», как надменного вавилонянина, потому что при жизни он был скромным миротворцем и слугой Господа.