Записки полуэмигранта. В ад по рабочей визе   ::   Шлёнский Александр Семёнович

Да и жену Наташу тоже пришлось вернуть её матери, всего годом позже. Наташина мать не могла жить без единственной и обожаемой дочери. Во время коротких переговоров Далласа с Москвой покинутая тёща громко рыдала в трубку, а преданная дочь чернела лицом и пропадала от мысли о том, как мать каждый день без неё умирает, и всеми помыслами стремилась к ней. Разумеется, мой скромный заработок начинающего американского программиста не выдерживал катания жены на самолёте к матери и обратно, при учёте того, что я приехал, не имея ни сбережений, ни кредитной истории, ни родственников в США, могуших поддержать.

Когда притязания моей супруги на оплату её перелётов в Москву вошли в непреодолимое противоречие с моими финансовыми возможностями, во мне неожиданно вспыхнуло откуда-то взявшееся чувство справедливости, типа "Объясни мне, моя родная, почему я должен жить долгие месяцы в полном одиночестве, ожидая, пока ты исполнишь свой дочерний долг? Почему я должен тратить последние деньги, оплачивая твои свидания с твоей матушкой в Москве, когда у моей матушки в Рязани не хватает денег на прожитьё, да и у меня самого осталось денег только на пару месяцев рента, да на еду?" Внятного ответа на этот вопрос я не получил, и мне стало ясно, что существует только два взаимоисключающих способа решить проблему: либо неизбежный развод с женой и одиночество в Америке, либо немедленный развод с Америкой и позорное возвращение в Москву, в тёщину квартиру, где я должен буду продолжать жить "в детях".