Книга воды   ::   Лимонов Эдуард

Вдоль дамбы живёт 20 миллионов сухопарых аскетических мужчин-циркулей и круглозадых белокожих женщин. У голландцев такие же длинные слова, как у эстонцев и финнов. Издательство моего издателя, Жоз Кат, - звали издателя, называлось "Верелдблииотеек" или как-то так, помню, что двойные буквы там встречались не то дважды, не то трижды. Поезд в Амстердам идёт среди плоских унылых ровных домов, паркингов, деревень и намёков на поля - кочки какие-то. Это и есть Голландия, - Полая земля. Там есть - всякие узнаваемые названия на белых пролетающих табличках, над платформами синим шрифтом: "Гаарлем", например, а уж "Амстердам" тоже узнаваем. Ибо Нью-Йорк в самом начале своего существования назывался Новый Амстердам.

Станции пролетают. Пассажиры: развратная прыщавая девка всё время облизывает губы, нахальный краснокожий индонезиец с остервенением жуёт свою жвачку и смотрит прыщавой голландке прямо туда, где у неё под тканью юбки половая щель. Серый дощатый мен рядом с краснокожим смотрит туда же, но осуждает и девку и краснокожего за молчаливое их соитие. А я еду к издателю.

Деревья у них острижены как доски, повторяют фигуру среднего статистического голландца. Пока я всё это обдумывал и наблюдал - так и доехал. Амстердамский вокзал - отвратителен. Цыгане, дети, ветер, пыль, стаканчики - из Макдональдса, пустые банки, почему столько грязи?! Приличные люди прилетают в аэропорты? Над всем парили утешительные афиши выставки -ретроспективы Ван-Гога - Винсент с отрезанным ухом.