JК
Книга воды :: Лимонов Эдуард
Страница: 197 из 237Вода в домах согревалась при помощи электричества, в белых баках, устроенных под потолком в ванной или на кухне. Обогрев воды стоит больших денег. Потому французы мылись и моются реже других народов. У итальянцев та же история. Лишь два народа имеют воду в избытке: это русские и американцы. Открыл кран, и пошла...
Бани на улице Маши Порываевой / Москва
Шёл 1968 год. Мы жили с Анной Рубинштейн на Казарменном переулке в комнате в деревянном доме. Хозяйку квартиры звали Людмила. У неё был пьяница муж по кличке "Ёрш" - рабочий в продовольственном магазине, бывший директор техникума, сын Алик, дочь Алла и младшая дочь Лена. В 25 лет, мне уже нравились малолетки, потому помню у меня дрожали руки, когда я обмерял девочку Лену, мать просила, чтоб я сшил ей блузку. У меня в комнате была швейная машинка помимо пишущей, я зарабатывал время от времени деньги тем, что шил брюки. Этой Лене должно быть 48 лет сейчас, вряд ли её касается даже муж, но тогда это была прелестная девочка, чёрные глаза, соски торчали под майкой, вертлявая попа... Анны, жены моей при обмере не было. Сцену обмера я увековечил в "Дневнике неудачника".
Жили мы очень бедно. Помню, что ходил в подвальную столовую на Садовом кольце и углу ул. Кирова, покупал чай, ел бесплатный чёрный хлеб с горчицей, и когда никто не смотрел, доедал с тарелок еду, оставленную посетителями. Главным было искусство. Написание удивительных стихотворений. Я старался чтоб они были удивительными, устраннял (делал их странными) свои стихи по методу Шкловского, и "опоязовцев".
Дом был из брёвен.
Бани на улице Маши Порываевой / Москва
Шёл 1968 год. Мы жили с Анной Рубинштейн на Казарменном переулке в комнате в деревянном доме. Хозяйку квартиры звали Людмила. У неё был пьяница муж по кличке "Ёрш" - рабочий в продовольственном магазине, бывший директор техникума, сын Алик, дочь Алла и младшая дочь Лена. В 25 лет, мне уже нравились малолетки, потому помню у меня дрожали руки, когда я обмерял девочку Лену, мать просила, чтоб я сшил ей блузку. У меня в комнате была швейная машинка помимо пишущей, я зарабатывал время от времени деньги тем, что шил брюки. Этой Лене должно быть 48 лет сейчас, вряд ли её касается даже муж, но тогда это была прелестная девочка, чёрные глаза, соски торчали под майкой, вертлявая попа... Анны, жены моей при обмере не было. Сцену обмера я увековечил в "Дневнике неудачника".
Жили мы очень бедно. Помню, что ходил в подвальную столовую на Садовом кольце и углу ул. Кирова, покупал чай, ел бесплатный чёрный хлеб с горчицей, и когда никто не смотрел, доедал с тарелок еду, оставленную посетителями. Главным было искусство. Написание удивительных стихотворений. Я старался чтоб они были удивительными, устраннял (делал их странными) свои стихи по методу Шкловского, и "опоязовцев".
Дом был из брёвен.