Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

Близ ямской избы собрались все, кто, согласно правилам, должен сопровождать светлейшего при въезде в столицу. Шесть лошадей в бархатной сбруе, скороходы с бунчуками [46] ровно турецкие паши, мазыканты в личных ливреях Меншикова, то есть в синих кафтанах с золотым шитьем. Наконец, шесть важных камер-юнкеров, один из которых должен был следовать рядом с каретой, держась за дверцу.

Кони, звеня трензелями, стригли молоденькую травку. Отряд ингерманландских драгун личного Меншикова княжеского полка спешился. Курили трубки, пересмеивались, все сытые, молодые.

— Соловьи-то, соловьи! — сказал, выходя на крыльцо, генерал-майор Волков, секретарь светлейшего. — Вон тот, на березе, так и выкручивает…

— А что, ваше превосходительство, — спросил ямской смотритель, — министры-то прибудут встречать светлейшего?

— Спрашиваешь! — ухмыльнулся молодой генерал-майор. — Пусть попробуют не прибыть!

— А что же их тогда все нету? Поезд светлейшего ожидается вот-вот.

— Ну, у Нарвской заставы его могут встретить или на Загородном… Вишь, вчера фельдъегери поздно сообщили, государыня была у дочери…

Вдруг раздалась резкая команда. Драгуны загасили трубки, вскочили на коней и, выезжая попарно, резво поскакали по дороге к Санктпетербургу.

— Ординарцы, где мои ординарцы? — забеспокоился генерал-майор. — Узнайте-ка, в чем дело.

К крыльцу подскакал всадник в черной епанче и полумаске. Спрыгнул прямо на верхнюю ступеньку, за ним стали подъезжать еще верховые, одетые в различную форму.