Страница:
211 из 309
— У кого есть хоть клочок гербовой бумаги, чтоб я мог написать вексель?
Он проиграл Евмолпу Холявину сто пятьдесят рублей и желал выдать по всей форме вексель. Схватил у брата фляжку, но она была пуста.
— Евмолп, голубчик, — умолял Антиох, — растолкуй этому безумцу, что вы играли в шутку!
— Почему это в шутку? — не соглашался Холявин. — Фортуна повернулась ко мне передом, какая тут шутка?
— Но откуда ему взять такие деньги?
— Не мое дело, — подбоченился Евмолп. — Пусть не садится за игру, коль он такой сосунок!
— Сосунок! — возмутился Сербан, распушая усы. — Эй, Камараш, Камараш! Где мой слуга? Камараш, принеси немедленно шпагу, она внизу в стойке стоит!
— Камараш, принеси и мою шпагу! — крикнул Холявин и от волнения сплюнул.
— Не плюй на паркет! — не удержался Сербан. — Свинья!
— Как ты сказал? Кто свинья?
Антиох метался от одного спорщика к другому, Рафалович хохотал, ударяя в ладоши. Цыцурин, клавесинист Кика, буфетчик — все сошлись посмотреть, как ссорятся преображенцы.
Вмешалась маркиза, велела унести шпаги. Часы на большом камине пробили полночь.
Она увела Холявина к себе под арку, стала уговаривать отказаться от выигрыша. Ведь князь Сербан беднее, чем церковная мышь. После кончины старого князя мачеха отсудила у его детей все наследство. И теперь юная княжна Кантемир вынуждена продать своих горничных, сама себе фантанж навивает.
— А у моей матушки вообще прислуги нету, — упрямился Евмолп. — Сама стряпает, сама стирает, хоть и дворянка столбовая.
|< Пред. 209 210 211 212 213 След. >|