Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

Когда двери Орехового кабинета закрылись за последнимиз вошедших, императрица повелела Остерману докладывать о причине созыва.

Вице-канцлер заныл, ссылаясь на ревматическую руку, просил, чтоб докладывал кто-нибудь другой. Но Екатерина Алексеевна была настроена воинственно.

— Что, забоялся? Неприятности чуешь? Читай!

Это было доставленное ночью письмо английского короля Георга, по существу — ультиматум. Его британское величество изъяснял, что посылает в Остзейское море эскадру для предупреждения опасности себе и своим союзникам от великих российских вооружений в мирное время.

— Эшквадру? — прошамкал престарелый граф Головкин, первый министр. — А что сие есть такое?

Никто ему не ответил. Остерман же сообщил дополнительно, что утром его посетил датский резидент и от имени своего короля также вопрошал, для чего в России происходят военные приготовления?

Все молча думали: что же это, война?

— Как решите, господа Верховный тайный совет… — развела руками императрица.

— Какие уж у нас приготовления! — язвительно сказал правдолюб Ягужинский. — От самой от кончины Петра Алексеевича только и делаем, что в упадок приводим армию и флот!

— Неправда! — закричали все, кто был в военных мундирах.

Голштинский, министр Бассевич ни к селу ни к городу выразили протест по поводу недоплаты приданого за молодой герцогиней Анной Петровной в сумме ста тысяч рублей.

Члены Верховного тайного совета чесали себя в затылках.