Санктпетербургские кунсткамеры   ::   Говоров Александр

Река Мья, или в просторечии Мойка, в те годы не была проточной. Начинаясь средь болот Царицына луга, она лениво петляла, образуя заводи. Царь Петр повелел прорыть каналы, спустить ржавую воду, а берега укрепить бревнами. Всюду валялись эти бревна.

Максюта бежал по тропинке и слышал за собой настигающий топот: видимо, враги решили с ним покончить. Раненая нога не давала ему бежать скорее. Соображал на бегу, что попадает меж канав и ничего ему не остается, как броситься в вонючую воду.

У берега он круто повернул и побежал вдоль речки, распугивая диких уток, которые там гнездились. Добежав до старой ивы, склонившейся к воде, он увидел совсем невдалеке мостик, и по этому мостику шли, разговаривая, какие-то прохожие.

Но поворачивать было поздно. Он схватился за корявый ствол ивы, а преследователи вцепились в него. Академический кафтанчик затрещал. «Бедный Миллер!» — подумал Максюта.

Между тем люди, проходившие по мостику, услышали шум схватки.

— Глядите! — крикнул шедший впереди. — Тут кого-то избивают!

— Брось, Антиох, — отвечали ему товарищи. — В Санктпетербурге вечно кого-нибудь избивают. Лучше досказывай про Остермана!

— Ой, братцы, — не унимался тот. — Здесь пятеро нападают на одного!

— Экий ты рыцарь! — засмеялся один из его спутников, самый высокий, и крикнул нападавшим на Максюту: — Остановитесь! Всем немедленно подойти сюда!

— Ишь командир! — с досадой сказали державшие Максюту.