Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

Я сказал, что достаточно послать мне телеграмму до востребования, и добавил, что, если завтра к полудню от нее не будет никаких вестей, она будет жалеть об этом всю жизнь, и что ей следует подумать о детях.

— Чудесно! — одобряю я. — Такие выражения всегда производят впечатление в подобных разговорах, они подобны цитате из “Британника”!

Что было потом, дитя мое?

— Она пообещала и…

Он умолкает, так как в это время телефон взывает о помощи. Я снимаю трубку. У меня спрашивают, я ли это, что я и не думаю отрицать.

— Это мадам Монфеаль, — произносит женский голос.

Я с трудом сглатываю слюну.

— О, прекрасно, дорогая мадам. Чем обязан удовольствию слышать вас?

— Я столкнулась с одним типом, самым что ни на есть подозрительным, который нагло пытается меня шантажировать.

— Да что вы! — выдыхаю я, разочарованный до самой ватерлинии.

Мартине, который ни о чем не догадывается, непринужденно полирует пилочкой ногти. Он недоволен тем, что его прервали, ибо ему не терпится продолжить свой рассказ.

— Именно так, — говорит вдова. — Этот хулиган сунул мне в руку записку на кладбище в день похорон. Представляете, что это за наглец!

— Да, действительно! Почему вы не предупредили меня?

— Я хотела понять, чего он добивается. Я.., думала, что ему известно что-нибудь важное насчет убийства моего мужа и что, предупредив вас, я спугну его… Он говорит, что у него есть какие-то улики, но я не смогла его заставить уточнить, какие это улики.