Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

Берю внезапно оживает:

— Послушай, Сан-А, — говорит он, переходя на примирительный тон, отдай мне это фото!

— Дудки! А что же я преподнесу твоей жене к Новому году, если отдам его тебе сейчас?

Он зеленеет!

— Послушай, кореш, если когда-нибудь эта треклятая фотография окажется в руках у Берты, я отобью тебе позвонок за позвонком, пока ты не станешь похож на улитку!

Я регистрирую его угрозу и с серьезным видом киваю головой:

— О'кэй, бэби, я всегда мечтал иметь возможность называть тебя папой, сколь бы это не казалось неправдоподобным.

Обменявшись этими любезными репликами, мы подходим к лачуге Матье Матье.

Мне не надо бросать даже двух взглядов, чтобы понять, что ситуация со вчерашнего вечера не изменилась. С первого взгляда мне становится ясно, что садовника дома нет. Труп собачки совершенно застыл в крапиве, мокрой от росы. Увидев ее, Толстяк забывает всякую обиду и плачет.

— Какая милая маленькая зверушка! — хнычет крутой на расправу Берю. И откуда берутся такие вандалы” которые способны причинять собачкам зло? Если этому злодею она была больше не нужна, он мог отвести ее куда-нибудь на пекарню или сдать в общество охраны животных. Но проткнуть вилами — на такое способен только деревенщина.

— Кто тебе говорит, Толстяк, что это он ее убил?

— Объясни…

Я ввожу его в курс событий. Он внимает моему рассказу и даже забывает о фотографии.