Бог паутины   ::   Парнов Еремей

- Очень серьезно?

- В нашем возрасте любая болячка заставляет задуматься... Надо бы взять анализы, провести обследование, - сделав глазами выразительный знак, он кивнул на дверь. - Пока только предположения.

- Не стесняйтесь, Леон Моисеевич, я мужик понятливый и спокойный, Ларионов сделал попытку улыбнуться, но это удалось ему лишь наполовину: левую часть лица по-прежнему сковывала анестезия.

- Ишь, храбрец выискался!.. И скрывать-то особенно нечего: ну, аритмия, но не мерцательная, и, если не ошибаюсь, парез. Но тоже не смертельный, так себе - парезец. Покой, режим, диета и, будем надеяться, обойдется.

- Подумаешь, царапина, - своеобычно понял Антон Петрович. - Не надо делать из мухи слона. Какой еще, к чертям собачьим, режим? Строгий? Или сразу шизо?

- Он не знает, что такое парез! - Нисневич принялся раскачиваться, как цадик над Торой. - Он еще ругается и пытается шутить. Значит, есть надежда. И слава Богу, но две недели он не должен вставать с постели... Вам-то, надеюсь, не надо объяснять, Антонида?

- Можете на меня положиться, профессор, - заверила она. - Я глаз с него не спущу.

- У тебя есть возможность остаться на даче? - просветлел лицом Александр Антонович. Он работал в ЦК КПСС, и у него такой возможности не было. Надеяться на Марго тоже не приходилось: последнее время она не спускала с него глаз, да и Владик опять же. Хорошо, что тяжелая ситуация сама собой разрешилась.

- У вас найдется иголка? - спросил Нисневич.