Цвет ярости - алый   ::   Романовский Александр

Не таким, просыпаясь, Хэнк его себе представлял…

Низко поклонившись, “клопы” развернулись и двинулись квыходу. Таран чувствовал, как спину сверлят напряженные взгляды, но старался идти не спеша. С достоинством (говоря по правде, эта ноша заметно полегчала). За те долгие и беспощадные годы, что Хэнк отбыл на дне Ямы, он навострился различать эмоциональную окраску устремленных на него взглядов. Для этого не имело особого значения, куда смотрел сам Таран.

Один взгляд был желтым, как пламя, и таким же обжигающим. Череп.

Второй – инертная, липкая серость. Король воров.

Третий – холодный, словно лед. Острый, как опасная бритва. Смотрящий и сам не особо отличался от лезвия, заточенного до убийственной остроты. Конечно, Гаспар.

Хэнк Таран желал убраться подальше не столько от прицелов автоматов, сколько от этих взглядов. Казалось, еще мгновение, и они заберутся внутрь, через поры, чтобы обосноваться там всерьез и надолго… Хотелось как можно быстрее погрузиться в горячую, наполненную до краев ванну.

Проходя между колонн, Хэнк слышал, как пальцы операторов барабанят по клавишам клавиатур. Сквозь этот звук настойчиво пробивался тот рваный ритм, с которым приговоренные к повешению идут на эшафот. Или Тарану просто почудилось.

Но какая, в сущности, разница?

Возвращения тюремщика Курт не застал. Сразу после “тренировки” – праздного времяпровождения во внутреннем дворе – его отвели обратно в камеру.

Охранники были подозрительно сдержанны и будто бы ожидали чего-то.