Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

Развращается народ, развращается и чиновник: и делит излишки не между всеми, а между собой и владельцем излишков. А разохотившись, он и с бедняка не прочь содрать за инвентарь, за семенную ссуду, за то, чтоб вовремя пустить воду на поля: а это уже все равно как если бы предки требовали деньги за то, чтоб прорасти колосьями.

Тогда один крестьянин берет себе в приемные сыновья богача и уходит в город; но хорошо помнит, что богач задолжал ему землю, а государство — еду; а другой остается в деревне батраком, и хорошо знает, что старая земля украдена у него, а новые расчистки — у всей общины.

Тогда-то третий крестьянин начинает идти в гору, и растет на земле чудо новое: ни живой, ни мертвый; ни священник, ни чиновник, ни крестьянин, — одно слово — богатый.

Как дух умеет прибавлять к нажитому ниоткуда, и как чиновник, умеет обирать. Но те двое — свои, а этот — чужой. Как землю свою он выгораживает от общинной, так и сам он — отрезанный ломоть; и как мула не признают родители, так не признают богача ни чиновник, ни крестьянин.

И когда чиновники не отдают приказания, а берут взятки, — тогда крестьяне начинают слушаться не чиновников, а бродяг и нищих монахов.

Тогда деревни ночью не спят, а подражают городу и веселятся.