Дети Дюны   ::   Херберт Фрэнк

- Так ты говоришь, ты следил, не появится ли во мне безразличие? - и он понял, что Намри - больше чем убийца: Намри изворотлив.

- Как признак неукрощенной силы, - сказал Намри, и это была ложь.

- Безразличная сила, да, - Лито выпрямился с глубоким вздохом. - Не нравственное величие в жизни моего отца, Намри - лишь локальная ловушка, которую он сам себе соорудил.

40

О Пол,

Ты Муад Диб,

Ты всех людей Махди.

Повеет ураганом

Вздох из твоей груди.

Песни Муад Диба.

- Никогда! - сказала Ганима. - Я убью его в брачную ночь.

Она сказала это с тем ершистым упрямством, которое до сих пор не поддавалось никаким уговорам. Алия и ее советники прозаседали из-за этого полночи, заразив все королевские покои своей взбудораженностью, посылая за новыми советниками, за едой и питьем. Весь храм и прилегающая Твердыня бурно переживали разочарование невыработанных решений.

Ганима очень спокойно восседала в зеленом суспензорном кресле в своих собственных апартаментах, в большой комнате, обтянутой сыромятной кожей, чтобы сымитировать камень съетча. Потолок, однако ж, был имбиратским кристаллом и светился голубым помаргивающим светом, а пол был черного кафеля. Мебели было мало: маленький письменный столик, пять суспензорных кресел и узкая койка, установленная в алькове, по обычаю Свободных. На Ганиме были желтые одеяния траура.

- Ты не вольный человек, имеющий право выбирать все стороны своей собственной жизни, - Алия, наверное, уже в сотый раз это произнесла.