Дети Дюны   ::   Херберт Фрэнк

Многогранные жизни-памяти приливами и отливами вздымались и опадали в нем, но теперь все они были в его подчинении. Они были как волны на морском берегу, но если они поднимались чересчур высоко, он приказывал им, и они отступали, оставляя после себя лишь царственного Харума.

Снова и снова вслушивался он в эти жизни-памяти. Каждая - как суфлер, высовывающий голову над настилом сцены, чтобы подсказать важную реплику поведения актера. Во время этой умственной прогулки пришел и его отец, сказав: "Ты - ребенок, стремящийся стать мужчиной. Когда ты станешь мужчиной, то тщетно будешь стремиться стать тем ребенком, которым был".

Все это время его тело терзали блохи и вши - за старым съетчем был плохой уход. Никто из прислуги, приносившей ему обильно сдобренную спайсом еду, как будто и внимания не обращал на этих тварей. Что, у этих людей иммунитет против них, или они прожили здесь так долго, что им наплевать на подобное неудобство?

Кто же эти люди, собравшиеся вокруг Гурни? Как они сюда прибыли? Джакуруту ли это? Его многочисленные памяти давали ответы, ему не нравившиеся. Отвратительные люди, и Гурни - самый отвратительный из всех Хотя; дремлющее в ожидании под уродливой поверхностью, здесь было разлито совершенство.

Частично он понимал, что связан узами спайса, ощущал эти оковы в обильных дозах меланжа в каждом блюде. Его детское тело хотело взбунтоваться, в то время как ум его неистово носился сквозь непосредственную реальность памятей, уводящих за тысячи геологических эр.