Исповедь монаха   ::   Питерс Эллис

— Что ж, — сказал Кадфаэль, приходя в себя от потрясения и передвигая булькающий горшок поближе к краю жаровни на решетку, чтобы отвар мог там спокойно настаиваться, — по крайней мере одной проблемой у Стефана стало меньше. Ему уже не надо решать ее судьбу.

— Вот-вот, — язвительно поддакнул Хью. — У него не хватило бы духу заковать ее в цепи, как сделала она, когда взяла его в плен после битвы при Линкольне, а с другой стороны, она теперь всем показала, что просто так ее и за каменной стеной не удержишь. Сдается мне, в последние месяцы он старался поменьше думать обо всем этом и не заглядывать вперед далее той минуты, когда он наконец вынудит ее сдаться. Зато теперь он заведомо избавлен от всех неприятных сюрпризов, которые начались бы после ее пленения. Самое милое дело для него было бы лишить ее всяческих надежд и заставить подобру-поздорову убраться восвояси в Нормандию. Но нам ли не знать, — с грустью возразил он сам себе, — что эта дама никогда не откажется от борьбы.

— Ну, а как повел себя король Стефан? Как он принял поражение? — полюбопытствовал Кадфаэль.

— Как и следовало ожидать — теперь уж я успел его изучить, — ответил Хью невольно потеплевшим голосом. — Едва императрица сбежала, оксфордский замок открыл ворота королю. Но без нее какой ему прок в остальных — полудохлых, голодных крысах? Солдаты, те непрочь были бы выместить злобу на несчастном гарнизоне.