Исповедь монаха   ::   Питерс Эллис

Сенред едва успел снова натянуть сапоги, а его грумы еще снимали в конюшне седла с крючьев, как вдруг послышался отчетливый шум, — громкий окрик и ответный возглас у ворот, позвякивание упряжи и гулкийстук копыт по мерзлой земле, — и во двор въехало с полдюжины всадников.

Все, кто был в доме, хлынули к дверям посмотреть, кто это пожаловал к ним в такой неурочный час. Эдред, управляющий и двое его спутников отправились пешком и вернуться, по-видимому, должны были также, а тут, судя по звукам, прибыла целая кавалькада. На улицу потянулись факелы, за ними Сенред и Росселин, по пятам за которым неотступно следовал Перронет, да еще кое-кто из слуг.

На ветру мерцающие факелы то разгорались, то затухали, выхватывая из темноты сильную фигуру Одемара де Клари: он слез с седла и швырнул поводья подскочившему груму. Здесь же были и Эдред, и двое сопровождавших его конюхов — всем троим де Клари распорядился дать лошадей, и наконец еще три всадника из свиты Одемара. Сенред стал быстро спускаться с крыльца, чтобы приветствовать вновь прибывших.

— Милорд, — сказал он, обращаясь по всем правилам этикета к своему давнишнему приятелю и сюзерену. — Я никак не предполагал увидеть вас нынешней ночью, но ваш приезд пришелся как нельзя кстати, и я душевно рад оказать вам гостеприимство. Бог знает, сколько хлопот мы вам доставили, но Эдред уже известил вас; тут произошло убийство. Трудно поверить, чтобы кто-то решился на такое преступление в подвластном вам крае, но, увы! — это случилось.

— Слышал, слышал, — подтвердил Одемар. — Пройдем в солар. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все от начала до конца. Как бы там ни было, надо дожидаться утра.