JК
Исповедь монаха :: Питерс Эллис
Страница: 186 из 251 — Он искренне оплакивал гибель Эдгиты и кипел от ненавистик ее убийце, но сейчас у него на уме была только «она» — Элисенда.
Они оставили его изнывать от нетерпения и жажды действий: ни дать, ни взять горячий жеребчик, что играет и бьет копытом под седлом, не в силах дождаться, когда его пустят вскачь. Напоследок они еще раз оглянулись: он уже занес ногу в стремя, а позади него и другие подбирали поводья и усаживались в седла. Значит, сперва порешили наведаться в Элфорд, на случай, если Элисенда прошмыгнула у них между пальцев и, не встретив всадников, одной из двух дорог благополучно добралась до цели. А Кадфаэлю и Хэлвину предстояло держать путь совсем в другую сторону, на запад. От проезжего тракта они немного удалились к северу, когда пошли на огни Вайверса. Теперь они не стали делать крюк и возвращаться, а свернули прямо на запад по хорошей, нахоженной тропе, что тянулась вдоль ограды манора. Скоро они услышали, как там, за оградой, всадники под водительством Одемара дружно двинулись в поход, и остановились посмотреть: один за другим они выезжали из ворот и растягивались в длинную многоцветную, колышущуюся ленту, которая стала убегать от них на восток, пока не исчезла за деревьями ближайшего перелеска.
— Вот и все, — с неожиданной грустью заметил Хэлвин. — И мы так никогда и не узнаем, чем все закончится! Бедный малый! У него не осталось даже надежды. Единственным его утешением в этом мире должно быть сознание, что она счастлива, если она сумеет обрести счастье без него.
Они оставили его изнывать от нетерпения и жажды действий: ни дать, ни взять горячий жеребчик, что играет и бьет копытом под седлом, не в силах дождаться, когда его пустят вскачь. Напоследок они еще раз оглянулись: он уже занес ногу в стремя, а позади него и другие подбирали поводья и усаживались в седла. Значит, сперва порешили наведаться в Элфорд, на случай, если Элисенда прошмыгнула у них между пальцев и, не встретив всадников, одной из двух дорог благополучно добралась до цели. А Кадфаэлю и Хэлвину предстояло держать путь совсем в другую сторону, на запад. От проезжего тракта они немного удалились к северу, когда пошли на огни Вайверса. Теперь они не стали делать крюк и возвращаться, а свернули прямо на запад по хорошей, нахоженной тропе, что тянулась вдоль ограды манора. Скоро они услышали, как там, за оградой, всадники под водительством Одемара дружно двинулись в поход, и остановились посмотреть: один за другим они выезжали из ворот и растягивались в длинную многоцветную, колышущуюся ленту, которая стала убегать от них на восток, пока не исчезла за деревьями ближайшего перелеска.
— Вот и все, — с неожиданной грустью заметил Хэлвин. — И мы так никогда и не узнаем, чем все закончится! Бедный малый! У него не осталось даже надежды. Единственным его утешением в этом мире должно быть сознание, что она счастлива, если она сумеет обрести счастье без него.