Исповедь монаха   ::   Питерс Эллис

Когда они уже шли к двери, Хэлвин вдруг с удивлением воскликнул: — За все время, пока мы были здесь, ты не вымолвил ни слова!

— Мне нечего было сказать, — ответил Кадфаэль. — Но я слышал много слов и даже паузы между ними были исполнены смысла.

Грум Аделаис де Клари ждал их у церкви, как она и обещала. Он стоял, лениво прислонившись к стене, с таким видом, будто ожидал их уже целую вечность, но готов был ожидать еще столько же. Когда Кадфаэль увидел грума, то сам поразился, до чего верно представил себе его внешность тогда в лесу, хоть и видел его издалека и всего несколько мгновений. Этот коренастый сероглазый молодой человек с бычьей шеей и крепкими мускулами явно был нормандских кровей. Вероятно, представитель третьего или четвертого поколения, сменившихся с тех пор, когда их закованный в латы прародитель высадился на берег Англии со своим командиром де Клари. Да, нормандское происхождение чувствовалось в нем с первого взгляда, хотя смешанные браки и смягчили отчасти резкие черты его лица, а волосам придали более темный оттенок. Он стригся коротко, на нормандский манер, подбородок был чисто выбрит. Увидев Хэлвина и Кадфаэля, грум сразу же выпрямился. Судя по всему, двигаться ему было легче, чем находиться в покое.

— Госпожа послала меня показать вам дорогу, — сказал он отрывисто и, не дожидаясь ответа, бодро пошел впереди.

У ворот он оглянулся и остановился, поджидая. Уразумев, что Хэлвину на костылях за ним не угнаться, он старался теперь идти медленнее, хоть это явно раздражало его.