JК
Добронега :: Романовский Владимир Дмитриевич
Страница: 8 из 134Очень светлые, длинные волосы аккуратно расчесаны на пробор. Взгляд туповатый и насмешливый одновременно. Из-под короткой сленгкаппы торчит внушительный сверд, правое плечо чуть пригибается под его тяжестью, бальтирад явно натер ключицу. Одет слишком легко для марта месяца.
— А поручу-ка я тебе важное посольство, Хелье, друг мой, — велел конунг строгим голосом. — Сядь.
Хелье сел, грохнув свердом.
— Кузина твоя, Ингегерд, в беду попала, Хелье.
— Я слышал, — отозвался Хелье. — Она говорит, что он ей нравится.
— Говорит она… говорит! Через два года его зарежут его же горлохваты, а заодно и ее!
— Но надо же ей за кого-то выйти замуж, — резонно заметил Хелье.
— Молчи! — крикнул конунг. — Молчи, дурак! Что мне делать, — пожаловался он. — Меня окружают одни дураки. И союзники дураки, и враги тоже дураки. Все эти дураки все время о чем-то договариваются между собой, дерутся, безобразят, мирятся, и все это в обход того, что я им говорю, потому что дурак с дураком договорится скорее, чем с умным. Им даже понимать друг друга не надо. В общем, кроме тебя, Хелье, защитников у Ингегерд нет. Ее нужно выдать замуж за Ярислифа.
— Он старый и глупый, — заметил Хелье.
— С чего ты взял?
— Так говорят.
— Ему тридцать четыре года.
— Старый.
— О его уме ходят легенды.
— За которые он платит, конечно же.
— До чего ты, Хелье, остер на язык стал. Неприятно остер. Что ни слово, то яд горький.
— А поручу-ка я тебе важное посольство, Хелье, друг мой, — велел конунг строгим голосом. — Сядь.
Хелье сел, грохнув свердом.
— Кузина твоя, Ингегерд, в беду попала, Хелье.
— Я слышал, — отозвался Хелье. — Она говорит, что он ей нравится.
— Говорит она… говорит! Через два года его зарежут его же горлохваты, а заодно и ее!
— Но надо же ей за кого-то выйти замуж, — резонно заметил Хелье.
— Молчи! — крикнул конунг. — Молчи, дурак! Что мне делать, — пожаловался он. — Меня окружают одни дураки. И союзники дураки, и враги тоже дураки. Все эти дураки все время о чем-то договариваются между собой, дерутся, безобразят, мирятся, и все это в обход того, что я им говорю, потому что дурак с дураком договорится скорее, чем с умным. Им даже понимать друг друга не надо. В общем, кроме тебя, Хелье, защитников у Ингегерд нет. Ее нужно выдать замуж за Ярислифа.
— Он старый и глупый, — заметил Хелье.
— С чего ты взял?
— Так говорят.
— Ему тридцать четыре года.
— Старый.
— О его уме ходят легенды.
— За которые он платит, конечно же.
— До чего ты, Хелье, остер на язык стал. Неприятно остер. Что ни слово, то яд горький.