Дочь Империи   ::   Фейст Раймонд

Когда первые капли дождя упали на промасленную ткань, из которой была сделана крыша хижины, Бантокапи поставил на столик кубок и кувшин.

— Жена, добудь-ка мне еще вина.

Мара поставила свой кубок на столик, внутри круга меловых символов, начертанных жрецом. Загрохотал далекий гром, а ветер утих, сменившись шумным ливнем.

— Как пожелаешь, муж мой, — сказала она тихо, а потом подняла голову, чтобы позвать слугу.

Банто стремительно подался вперед. Столик качнулся, вино пролилось из кубка Мары, и зазвенело стекло. Так никого и не успев позвать, Мара не удержалась от вскрика, когда на ее лицо обрушился тяжелый кулак супруга.

Ошеломленная, она упала навзничь среди подушек. Дождь барабанил по крыше, словно кровь, что шумела у нее в ушах. Голова кружилась, боль туманила рассудок, но гордость Акомы не оставила Мару. Она с трудом дышала, когда на нее упала тень мужа.

Его фигура заслонила свет, когда он наклонился, нацелившись на Мару указующим перстом:

— Я сказал, чтобы ты. этим занялась. — Голос у него звучал хрипло и был полон ярости. — Пойми, женщина. Если я прошу тебя подать мне вина, подавать его будешь ты сама. Впредь никогда не смей перепоручать слугам это дело, или любое другое, без моего разрешения. Чего бы я ни потребовал от тебя, госпожа, ты это исполнишь сама.

Он снова уселся на подушки; его грубые черты особенно резко выделялись в слабом свете свечи.

— Ты думаешь, я глупец. — В его тоне прорывалась давно скрываемая обида.