Дочь Империи   ::   Фейст Раймонд

И все-таки ради хозяйки, чью жизнь он оберегал, старый воин не хотел поддаться уверенности, которой успели проникнуться его соратники: что немилостью богов отмечен этот дом и судьба Акомы неотвратимо близится к концу.

От этих печальных мыслей военачальника отвлек голос Мары, в котором звучала неожиданная решимость:

— Кейок, вот если я умру, а ты переживешь меня… что тогда?

Кейок указал назад, в сторону холмов, где укрылись разбойники со своей добычей.

— Если я не получу от тебя, госпожа, разрешения покончить с собой, я стану таким, как те люди. Бродяга, не имеющий хозяина, одинокий, без цели и смысла… серый воин, который не вправе носить цвета никакого дома.

Мара немного отодвинула занавеску:

— И таковы все бандиты?

— Некоторые. Другие — мелкие преступники, воры и грабители; иногда среди них попадаются и убийцы, но большинство — это солдаты, пережившие своих хозяев.

Носилки приближались к крыльцу господского дома, где томились в ожидании Накойя и несколько слуг. Мара поспешила задать новый вопрос:

— Это люди чести, Кейок?

Во взгляде, который военачальник бросил на властительницу, не было и тени упрека.

— У бездомного солдата не может быть чести, госпожа. Но прежде, до того как погибли их хозяева… Я полагаю, что серые воины были достойными людьми… И все-таки, пережить своего хозяина… это знак немилости богов.

Паланкин был уже у крыльца, и носильщики опустили его на землю. Мара раздвинула занавески шире и с помощью Кейока выбралась из паланкина.

— Военачальник, когда твои разведчики вернутся с холмов, зайди ко мне.