Из жизни фруктов   ::   Лаврова Ольга

– Надо было давно догадаться! Кто в трезвом уме станет давать Паше взятку!

– Садись. Побольше выдержки. Что еще вы можете сообщить, Пал Палыч?

– Естественно, я поговорил с врачом. Невменяемость Малахо­ва, – дальше он читает, – «…была связана с началом психическо­го заболевания, в основе которого лежали склеротические про­цессы и почечная интоксикация. Проведенное лечение дало более или менее устойчивое просветление сознания, возврат к трудос­пособности».

– И с чем же мы сегодня имеем дело? – спрашивает Саковин.

– Отвечу, опять же цитатой: «Возможные дефекты психики: в состоянии резкого эмоционального подъема или спада может быть склонен плоды собственного фантазирования считать ре­ально происшедшими событиями».

– То есть склонен бессознательно завираться?

– Оригинальные у него фантазирования! – снова не выдержи­вает Томин. – Сумасшедший-сумасшедний, а воровать ума хвата­ло! И две с полтиной раздобыл и перевел куда надо.

– Даже не знаю, что делать, – озадаченно произносит Саковин. – Какой из него, к шуту, свидетель?.. Но, с другой стороны, кто сказал, что он и теперь «того?..

– Женя, надо поговорить! Нам бы какие-то зацепочки, дальше сами размотаем. Шишкин у меня уже на крючке.

– Я считаю, Евгений Николаевич, – поддерживает Знаменский, – надо попытаться добыть из Малахова истину. Пусть хоть иска­женную. Если его начинает «заносить», это сразу заметно, мы сумеем отсеять фантазии.

– Ну… давайте попробуем, – соглашается Саковин.