JК
Филумана :: Шатилов Валентин
Страница: 507 из 720Голос Никодима спросил: – Что стряслось?
Верка заполошно выкрикнула на бегу: – Княгиня рожают!
Взвыла Сонька: – Ой, я туда не пойду, я боюсь!…
– Как же так… До Киршага-то совсем ничего осталось… – донесся расстроенный голос Аникандра, который чуял – попадет ему теперь от князя, что не довез княгиню до родового гнезда Квасуровых.
В дверь осторожно постучали, и осторожный голос Никодима воззвал: – Княгиня? Что делать-то надо? Вы только прикажите…
– За меня родишь? – поинтересовалась я. За дверыр молчали. – Ну и сиди там, не суйся. Хлопнула дверь сеней, в комнату вбежала Варька с ворохом тряпок. – Вот, принесла! – Так стели, – приказала я, пытаясь приподняться. Бокша помог. А потом удерживал меня за плечи, не давая упасть, пока суматошная Варька трясущимися руками перестилала постель.
– Бокша, милый, я, кажется, уже… – потерянно прошептала я, чувствуя движение внизу. И еще даже успела подумать, что в акушерстве это имеет специальное название – «стремительные роды».
– А и хорошо, а и правильно, – ласково подбодрил Бокша и осторожно уложил меня.
– Ты еще скажи: «Потужъся, мамочка», – сквозь тянущие, вынимающие душу боли попыталась пошутить я.
– А и скажу, коли надо, – согласился Бокша. И добавил: – А вот и головочка княжеская показалась. Чернявая такая, волосики густые.
Я поднатужилась.
– Вот как мы выходим хорошо, – приговаривал Бокша, – вот какой княжич-то получился.
– Что, уже? – отдуваясь, спросила я.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал Бокша, склоняясь у меня между ногами. И тотчас поднял лицо, перепачканное кровью.
Верка заполошно выкрикнула на бегу: – Княгиня рожают!
Взвыла Сонька: – Ой, я туда не пойду, я боюсь!…
– Как же так… До Киршага-то совсем ничего осталось… – донесся расстроенный голос Аникандра, который чуял – попадет ему теперь от князя, что не довез княгиню до родового гнезда Квасуровых.
В дверь осторожно постучали, и осторожный голос Никодима воззвал: – Княгиня? Что делать-то надо? Вы только прикажите…
– За меня родишь? – поинтересовалась я. За дверыр молчали. – Ну и сиди там, не суйся. Хлопнула дверь сеней, в комнату вбежала Варька с ворохом тряпок. – Вот, принесла! – Так стели, – приказала я, пытаясь приподняться. Бокша помог. А потом удерживал меня за плечи, не давая упасть, пока суматошная Варька трясущимися руками перестилала постель.
– Бокша, милый, я, кажется, уже… – потерянно прошептала я, чувствуя движение внизу. И еще даже успела подумать, что в акушерстве это имеет специальное название – «стремительные роды».
– А и хорошо, а и правильно, – ласково подбодрил Бокша и осторожно уложил меня.
– Ты еще скажи: «Потужъся, мамочка», – сквозь тянущие, вынимающие душу боли попыталась пошутить я.
– А и скажу, коли надо, – согласился Бокша. И добавил: – А вот и головочка княжеская показалась. Чернявая такая, волосики густые.
Я поднатужилась.
– Вот как мы выходим хорошо, – приговаривал Бокша, – вот какой княжич-то получился.
– Что, уже? – отдуваясь, спросила я.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал Бокша, склоняясь у меня между ногами. И тотчас поднял лицо, перепачканное кровью.