JК
Эйтонский отшельник :: Питерс Эллис
Страница: 73 из 271 — Осмелюсь заметить, у нас охота на оленей запрещена.
— Замечай, не замечай, он охотится за человеком.
— Сбежал, что ли? — искренне удивился Кадфаэль. — Неужели так далеко? Или беглец был таким хорошим вилланом, что не жаль тратить на его поиски столько времени и денег?
— Вот-вот. Очень умелый и толковый, но это не все, — вымолвил грум, забыв о своих опасениях и подозрениях. — У хозяина с ним свои счеты. От самой границы с Уэльсом он прочесывает каждый город, каждую деревеньку. Меня тащит с собой, а с его сыном по другой дороге едет другой грум. Беглеца-то и видели всего в одном месте, где-то севернее. А вообще-то, если бы я и углядел того парня, за которым идет охота, ей-бы богу, слепым прикинулся. Не стану я возвращать хозяину пса, что сбежал от него. Была охота! — Суховатый голос грума обрел силу, стал сочным. Тот впервые повернулся к Кадфаэлю, и на лицо его упал свет факела. На скуле его чернел огромный синяк, рот был перекошен и вздут, словно в ране началось заражение.
— Хозяин постарался? — осведомился Кадфаэль, увидев рану.
— Его отметина, можешь не сомневаться. Врезал перстнем с печаткой. Видишь ли, вчера утром, когда он садился на коня, я был недостаточно проворен, подавая ему стремя.
— Я мог бы промыть тебе рану, — предложил Кадфаэль. — Только вот подожди, я схожу к аббату и доложу ему о своих делах. И лучше бы тебе не отказываться, иначе это плохо кончится.
— Замечай, не замечай, он охотится за человеком.
— Сбежал, что ли? — искренне удивился Кадфаэль. — Неужели так далеко? Или беглец был таким хорошим вилланом, что не жаль тратить на его поиски столько времени и денег?
— Вот-вот. Очень умелый и толковый, но это не все, — вымолвил грум, забыв о своих опасениях и подозрениях. — У хозяина с ним свои счеты. От самой границы с Уэльсом он прочесывает каждый город, каждую деревеньку. Меня тащит с собой, а с его сыном по другой дороге едет другой грум. Беглеца-то и видели всего в одном месте, где-то севернее. А вообще-то, если бы я и углядел того парня, за которым идет охота, ей-бы богу, слепым прикинулся. Не стану я возвращать хозяину пса, что сбежал от него. Была охота! — Суховатый голос грума обрел силу, стал сочным. Тот впервые повернулся к Кадфаэлю, и на лицо его упал свет факела. На скуле его чернел огромный синяк, рот был перекошен и вздут, словно в ране началось заражение.
— Хозяин постарался? — осведомился Кадфаэль, увидев рану.
— Его отметина, можешь не сомневаться. Врезал перстнем с печаткой. Видишь ли, вчера утром, когда он садился на коня, я был недостаточно проворен, подавая ему стремя.
— Я мог бы промыть тебе рану, — предложил Кадфаэль. — Только вот подожди, я схожу к аббату и доложу ему о своих делах. И лучше бы тебе не отказываться, иначе это плохо кончится.