Эффект Лазаря (Пандора - 2)   ::   Херберт Фрэнк

Когда люди называют меня "господин судья", я чувствую, как весы правосудия и жизни оттягивают мне руку. Ведь для них я не Уорд Киль, не человек с большой головой и длинной шеей на суппорте, а некое божество, который понимает, что надо сделать, и делает. И оттого будет им благо. Бог и богатство, бес и бешенство... слова - это символы, которые развоплощают наш мир. Мы ожидаем этого. Мы действуем на этом основании.

Разочарование - это несбывшееся ожидание. Я должен признать, что имя нашим бедам - легион, но мы живем, чтобы противостоять бедам, а победы нам не обещал ни один бог.

Симоне Роксэк кажется, будто она знает, что завещал нам Корабль. Она говорит, что в этом и состоит ее работа. Она объясняет верующим, что Корабль имел в виду, и они верят ей. Но Анналы всегда под рукой, их можно прочесть самому. И я пришел к собственному выводу: "Мы не получаем ни наказания, ни награды. Мы просто существуем. И моя работа как судьи состоит в том, чтобы как можно больше нас могли продолжать существование".

Комитет полагался на страх и науку. Основной вопрос очень прост: убить это существо или заботиться о нем? Уничтожить - если оно опасно. Эта власть над жизнью и смертью наделила комитет неким ореолом святости, который он не вправе был принимать. И вот вам воплощение закона - комитет.

Правда - что капеллан-психиатр воплощает закон Корабля, и еще большая правда - что люди поддерживают ее. Они отдали Кораблю кораблево... и все мы вместе движем этот мир.

"Движем" - это самое то слово. Мы, островитяне, знаем толк в движении, в течении.