Эффект Лазаря (Пандора - 2)   ::   Херберт Фрэнк

Из дневников Хали Экель

Уорд Киль со своей высокой скамьи взглянул вниз на стоящих перед ним просителей. Мужчина был высоким морянином с татуировкой преступника на лбу винно-красной буквой "И", означающей "изгнан". Этот морянин никогда не сможет вернуться в богатые подводные края. И ему известно, что островитяне приняли его только ради его стабилизирующих генов. Однако на сей раз ничего им не удалось стабилизировать. Вероятно, морянин догадывался, каким окажется приговор. Он нервно утирался уже мокрым платком.

Его сожительница была маленькой и стройной, с бледно-золотистыми волосами и маленькими впадинками на месте глаз. На ней было длинное голубое сари, и, когда она ступала, Киль слышал не шаги, а какое-то царапанье. Она покачивалась из стороны в сторону и напевала себе под нос.

"И почему утро должно было начаться именно с этого случая? - раздумывал Киль. - Извращенная ирония судьбы. Именно сегодняшнее утро!"

- Наш ребенок имеет право жить! - провозгласил морянин. Его голос разнесся по всей палате. В Комитете по жизненным формам подобные громогласные протесты раздавались нередко, но на сей раз Киль был уверен, что весь этот пыл адресован женщине, дабы убедить ее, что ее спутник намерен бороться за них обоих.

Как верховному судье комитета Килю слишком часто доводилось роковым росчерком пера подтверждать то, чего просители боялись больше всего. Частенько случалось и иначе, и тогда в этой палате слышался жизнерадостный смех. Однако сегодня, в данном случае, смех здесь не прозвучит.